Ирина Ива: «Искусство — это одна из самых вкусных вещей, данных мне жизнью»

Художница Ирина Ива отличается от своих коллег, прежде всего, самобытностью и особенными отношениями с искусством. Если для многих это профессия, то для Ирины — жизнеощущение. Оно выражается не только в ее работах, но и в стиле жизни. Арт Мост взял интересное интервью у современной художницы, в котором она рассказала, в каких техниках создает свои картины, что для нее эталон в живописи, а также куда идет искусство.

— Ваши произведения такие разные, к какому стилю вы их относите? В некоторых из ваших работ 2015 года есть что-то от супрематизма.

— Произведения разные — да, вы правы, но в целом, я считаю, что это дело искусствоведа — относить работы к какому-либо стилю, а дело художника — их создавать. А если честно, то я никогда не задумываюсь об этом. К какому-либо стилю или направлению в искусстве что-либо можно отнести только с позиции времен. Даже глядя на свои работы, понимаешь что-то только по прошествии времени. Также сложно говорить о самой себе, так как видишь процесс изнутри и знаешь слишком много деталей, чтобы что-то обобщить.

— Когда вы начинаете работать над каким-то произведением, вы сразу знаете, что будет в конце? Можете ли сразу сказать, что будет изображено на холсте?

— Да, я чаще всего знаю в самом начале, что будет в конце, но всегда оставляю пространство для движений и отходов в сторону внутри этапов работы. У меня есть общий план с пунктами, но внутри каждого из них есть возможность для вариантов.

— То есть вы составляете план на бумаге, верно?

— Нет, это не пошаговый план на бумаге, это просто некая схема в голове, по которой нужно двигаться, часто отдаваясь процессу целиком и полностью. Это сродни медитации. Иногда даже ставлю будильник, чтобы не думать о времени, когда пора заканчивать.

— Ирина, что заставляет вас творить? Есть какая-то врожденная потребность, может, зов внутреннего голоса? Для вас искусство — это призвание или профессия?

— Есть такая шутка «художник — это профессия, которую не выбирают, а она тебя сама догоняет и бьет по голове». Искусство — это одна из самых вкусных вещей, данных мне жизнью. Посредством искусства, я, как могу, ухожу от своего конечного «Я» к бесконечному. Я слышу голос своей Души, а не Ума, и верю, что иду именно по своему пути, выполняю те задачи, ради которых моя Душа воплотилась в этом физическом Теле. Конечно, иногда это не просто, но от этого становится так легко, что я пОлно ощущаю единство с миром. В материальной реальности эти моменты чаще всего связаны именно с творчеством: с живописью, графикой, то есть с перенесением материального и нематериального на плоскость. Для меня первичен процесс, а цель вторична. Именно это и приводит меня всегда к моей истинной цели. Несколько лет назад я это ощущала, но не понимала, а сейчас осознаю в той степени, в какой могу.

— Не обойтись без банального вопроса: что вас вдохновляет кроме путешествий? У вас очень яркие серии работ про Армению, Кавказ, Турцию…

— .., а еще про Тибет, Непал, Киргизстан, Казахстан, Тайланд, Черногорию — множество мест и в России, и много того, чего просто не перечислить. Меня вдохновляет всё! Для этого даже не обязательно куда-то ехать, так как это внутри и всегда со мной. Думаю не успею за всю жизнь написать то, что хочется.
Во время самоизоляции, сидя дома, который раз смотрела на виды из своих окон, на тени от солнечного света в мастерской… То есть нужно просто видеть. Как мы шутим с моим коллегой и другом из Петербурга, художником Андреем Блиоком, — можно сделать пленэр не сходя со стула в мастерской. А вообще, вдохновение приходит во время работы. Также мне помогает самодисциплина и здоровый образ жизни в комфортной для меня степени.

— Расскажите про техники, в которых вы работаете.

— Последние несколько лет я работаю в двух направлениях, условно, я как бы говорю на двух языках: акрил-масло (живопись) и маркеры-фломастеры (графика). Иногда бывают монологи на двух языках одновременно.
В графике мне особенно нравится эффект необратимости: сделанная маркером линия не может быть удалена, это очень честно, я считаю. В этих работах штрихи заворачиваются, как будто в вихри, в некоторых местах композиций остаются пустоты. Мне трудно это объяснить, но я воспринимаю эти вещи как визуальное воплощение истины, скрытой за всем и во всем — в нашей реальности и за ней. Поэтому получается, что не имеет значения что изображено, а главное как — во всем этом и есть истина. По сути, для меня это каждый раз создание новой реальности, а не повторение имеющейся, так как все, созданное Богом, слишком совершенно. Я могу быть лишь Его инструментом для создания еще чего-то нового…
Также я работаю с акрилом и маслом, сейчас пишу по имприматуре (прим. ред.: цветная тонировка поверхности уже готового белого грунта), пронизанной струями воды или жидкого акрила.

Живопись для меня — это безграничное количество возможностей. В данный момент — это единое ощущение моей Души и Ума. Линии, в той или иной степени, проходящие через все объекты композиций, воспринимаю как визуальное воплощение невидимых энергий, движений, сущностей нашего мира. При создании этой имприматуры роль случайности и нерукотворности почти 100%, она как бы совсем не моя, а потом уже на нее ложится то, что я изображаю, встраиваясь в уже готовую структуру. При этом нельзя с ней спорить или нарушать, только тогда работа получается и идет по своему пути.

— Как вы работаете с цветом? Какой из них определяющий в вашем творчестве?

— Если честно, у меня уже нет четкого словесного или мысленного алгоритма работы с цветом именно для себя, хотя могу научить этому другого человека. То есть, я более чем хорошо помню, чему нас учили в ДХШ, в МГАХИ им. В.И. Сурикова, что написано о цвете, например, в книге Иоханнеса Иттена «Теория цвета» — это уже, как прививка, в крови навсегда. Но осознанно, именно при работе с цветом, отключаю словесные формы мышления и стараюсь воспринимать только глазами и ощущениями. Я просто смотрю и ловлю свои чувства от увиденного: нравится мне то, что я вижу, или не нравится, шевелится у меня в груди нечто от визуального восприятия сделанного, или не шевелится.

— Что для вас эталон в живописи? Почему?

— Часто люблю смотреть книги по русской иконописи и стенописи до XVIII века, ощущаю это наивысшим проявлением в изобразительном искусстве, так как там воедино сходится и духовная, и смысловая, и эстетическая составляющие.

— Почему вы до конца не уходите в contemporary art или концептуализм?

— У меня есть незаконченный проект «Отношения с искусством», в котором я, как раз, и пытаюсь найти ответ на этот вопрос. В этом проекте я изучаю мои личные отношения с искусством. Для меня это не что иное, как участие в вечно длящемся действе, со множеством сюжетов, декораций, ролей. Само действо тоже постоянно перерождается: то это трагедия, то комедия, иногда драма, порой сатира, часто балет, реже опера и даже кукольный театр, где чаще приходится быть не кукольником, а марионеткой. Искусство в данной серии выступает в образе иногда мужчины, иногда бесполой высшей сущности или нескольких сущностей, которые переселяются из одной работы в другую. И всё, что рождается в результате нашего взаимодействия на разных уровнях, — это наши общие создания. А проект рассказывает и отображает процесс этих взаимодействий, иногда это визуализация процесса создания других работ, иногда моего понимания своей роли в наших отношениях.
На данный момент, основным аспектом изучения, я имею в виду чувственный опыт, а не изучение с научной точки зрения, для меня является вопрос наличия дихотомичности в моем искусстве. Хочется дойти до истинности процесса наших отношений, понять и найти правильное, истинное понимание своего искусства. Хотя я осознаю, что это задача порядка «поиска смысла жизни».

— А как вы относитесь к contemporary art в целом?

— Отношусь хорошо, если смысловая составляющая качественно соответствует эстетической. Считаю, что не надо сравнивать перформанс с живописью, как нельзя сравнить балет и литературу, это всё разные виды деятельности. А вообще, любое произведение искусства хорошо было бы воспринимать просто с позиции «нравится-не нравится», но воспитывать умение воспринимать хорошо было бы с младенчества.

— Кого из современных отечественных или западных художников вы считаете трендсеттерами?

— Хотелось бы быть мудрой женщиной, чтобы я начала видеть, кто эти люди, чему у них учиться и при этом остаться собой. Пока я могу только ощущать: что-то мне нравится и вызывает внутренний отклик, а что-то хоть и не вызывает его, но вижу, что это всё равно имеет право быть. Очень не просто ориентироваться в том океане контента, который сейчас доступен. Онлайн-формат способен создать любое мнение у кого угодно, о чем угодно. При этом, как сделать это в оффлайне — совершенно не ясно. Чем больше я знаю, тем лучше понимаю, как много не знаю.
Однажды, на одной из лекций по видео-арту в школе современного искусства при ММСИ наш преподаватель, доктор философии Антонио Джеуза, рассказал: «Как современному художнику наиболее объективно определить хорошо ли то, что он делает? Представим себе некий условный город, где есть район балерин, писателей, художников и так далее. В районе художников есть квартал художников-графиков, художников-живописцев и так далее. В квартале художников-живописцев есть улица художников-акварелистов, тех кто пишет маслом или только акрилом и так далее. На улице художников-акварелистов есть дома тоже разделяющиеся по каким-то признакам… Так вот, самую объективную оценку деятельности какого-либо художника дадут художники из его дома…».

— Чему, в первую очередь, вы учите своих подопечных?

— Я стараюсь донести, что живопись — это процесс, который приносит счастье… Как говорил один из наших профессоров в МГАХИ им. В.И. Сурикова Сергей Гавриляченко: «Ира, Вам очень повезло быть художником. Чтобы ни произошло у художника в жизни, у него всегда есть его искусство, туда можно уходить с головой, там можно жить, это и есть — спасение».

— А учитесь ли вы сами чему-то у них?

— Конечно же, я и у своих «подопечных» учусь чему-то сама, потому что они, в основном, уже состоявшиеся интересные личности. Учусь у них жизни в целом.

— Думаю, многих интересует, Ива — это настоящая фамилия, или псевдоним?

— История такова: у моего бывшего мужа была фамилия Иванов, а моя девичья — Быстрова. Я не хотела сначала ее менять, но пообещала подумать. Мне понравилось сочетание Ирина Ива, поэтому предложила ему этот вариант. Он согласился и даже захотел сам сменить свою фамилию, что мы и сделали. Многие друзья зовут меня именно Ива, а не Ира.

— Для кого ваше искусство? Кто ваш зритель?

— Я еще об этом не задумывалась, хотя стоит…

— Ирина Ива — это художник, который уже сформировал свой стиль? Или еще в поиске и экспериментах?

— Не просто говорить о себе. Наверное, присутствует и то, и то.

— Как вы думаете, куда идет искусство?

— Естественно, я точно не знаю, куда идет искусство, «если бы я знал, где упаду, то соломки бы подстелил…». Но есть ощущение, что мы все идем в онлайн. Либо, если вообще всё накроется, то к росписям в пещере Альтамира…

О художнике:

Ирина Ива родом из Москвы. В 2010 году она окончила Московский государственный академический художественный институт имени В.И. Сурикова по специальности монументальной живописи. Ива занимается станковой и монументальной живописью, а также преподает в собственной московской мастерской «Артивар». Ирина Ива — участник разных российских и международных выставок, фестивалей и пленэров, проектов Музея Современного Искусства ММОМА, Российской Академии Художеств и многих других объединений. Картины Ивы находятся в собраниях нескольких музеев России.

Перейти к работам Ирины Ивы

Беседовала Ирина Малахова